dianta <3У меня как всегда диагноз слоу, поэтому...поздравляю Люду с уже прошедшим Днём Рождения
Это вообще человечек хороший,
которому абсолютно не идёт грустить, мой первый автор, который познакомил меня с фикрайтерством своим гетом по фэндому шайни. Признаться, у меня была ужасная по нему ломка, когда он не выходил традиционно "раз в день", а иногда реже, но я всё равно его читаю до сих пор, хотя больше не сижу в шайнях.
Я желаю тебе, дружище мой, чтобы ты был постоянно здоровым, хорошо учился,
и не ругался с мамой. Находился часто в состоянии вдохновения, и дальше радовал нас своими коллажиками по EXO
чтобы место огорчению и боли в жизни не было, а имелись только радость и счастье *-* желаю всего хорошего, что существует в этом мире *-*
я тебя очень-очень люблю
просто спасибо, что ты есть, и если тебе вдруг стало просто грустно - пиши мне, не стесняйся, я всё выслушаю <3
как и обещала, тулиды и преломляющий на части пейринг, тао.
чунмён, крис/тао (G) - ангст, AU, драма, OOC, ошибки. лучи авада кедавры принимаются. я внёс сюда себя, поэтому, считай, что я дарю маленькую частичку себя тебе 
Когда Крис без стука заходит в класс на урок химии, кровь, сердце и лёгкие за секунды затихают, словно мозг отправил по рецепторам функцию «замереть», распространяя её на всё тело. Зато в висках неприятно дребезжит, кажется ещё чуть-чуть, и грёбаная непослушная кровь пробьётся сквозь стенки сосудов. Чунмён приветливо машет ему, хотя не видит определённо точно медовую радужку вокруг абсолютно чёрного зрачка, зато уверенно полагает, что взгляд Криса направлен именно на него – привычно, можно сказать – по-дружески, потому что другие варианты вообще никак. Он игнорирует свободное место рядом с Чунмёном, проходит дальше к третьему ряду у окна, и садится с Тао, судорожно записывающего в тетрадный листок сложные примеры вперемешку с формулами, которые, в принципе, не несут своим существованием особо важной деятельности при дальнейшей жизни.
У Ифаня красивая молочная кожа, привлекательные губы, не пухлые, но притягивающие внимание нежно розовым цветом, и, наверное, приятно сладкие на собственных губах. Он носит самую обычную одежду из ряда простых чёрных футболок без каких-либо картинок и записей и такого же цвета джинсы, облегчающие худые бёдра, словно вторая кожа. Чертовски привлекательно, ничего лишнего, так же, как и слова Криса, которые не выходят за рамки конкретной темы. Чётко, ясно. Слишком сложно. Иногда лучшим друзьям просто необходимо поговорить о ерунде, только вот к нему это никак не относится.
Крис – парень, что ворвался в жизнь Чунмёна потоком издевательских шуточек типа выбрасыванием рюкзака с окна третьего этажа школы или изрисовыванием тетрадных листов с классной работой. Если прикинуть по ленте времени, то их отношения, продиктованные определённым понятием, можно сосчитать в шестнадцати месяцах, двух неделях и двенадцати часах, и это не было бы таким смешным, если бы не одиннадцать лет учёбы вместе. Их дружба переплетается в причудливую геометрическую фигуру, с заострёнными вершинами, которые болезненно впиваются в кожу намного хуже раскаленной иглы для пыток, и это можно было бы назвать треугольником, если бы линия с названием «Чунмён» соприкасалась с соединёнными «Крис» и «Тао». Отделённая от всей фигуры линия, ничего не связывающая и никому не нужная.
Когда они идут втроём после школы, шаркая резиновой подошвой кроссовок, Чунмён впадает в состояние меланхолии, потому что другие оба настолько увлечены друг другом в разговоре, что не замечают кого-то рядом, у кого так шумно текут слёзы по изнанке щёк.
Тао прощается и уносит собственное присутствие закрывающейся металлической дверью подъезда. Наступает до скрежета зубов напряжённый момент, до такой степени, что стоит только искре вспыхнуть в застывшем воздухе – всё озариться фейерверком приглушённых эмоций. Почему-то неловко, не как у близких, а как у малознакомых в отношении друг друга людей – Чунмён шутит, кажется, неудачно, ибо Крис отвечает молчанием или бездушным смешком, который означает абсолютное безразличие. Нет ничего романтического, с замиранием сердца и прочей ерунды – этот грёбанный дождь даже не хочет прекращаться, протыкает махровую ткань толстовки острыми льдинками, намереваясь проникнуть в душу.
- Что ты чувствуешь? – срывается с губ, словно порыв ветра. Чунмён готов ударить себя по голове сковородкой за такую прямолинейность и неумение держать слова за зубами, но это не контролируется и получается как-то само по себе. Если бы не сдавливающая внутренности боль, то он непременно бы подумал над неправильностью происходящего и абсурдности ситуации. Только вот у времени есть свойство не возвращаться.
- Если сердце начнёт выпрыгивать из груди, я всё равно не скажу, - просто отвечает Ифань. Громогласно и многозначно, - Ты итак сам всё знаешь, поэтому сегодня – нет.
Нет – значит, эфемерное значение поломанных надежд всего лишь обманчивое отражение.
Нет – значит, их нет. Вместе их нет.
Нет – значит, заполненная внутри обида разъедает лёгкие жидким огнём, не позволяя даже вдохнуть сейчас нужное.
Они стоят рядом лицом к лицу различием в семи этажах счастья. За гранью слышимости где-то рушится мир, вместе со всем тем, что к нему относится.
+ вирус счастья
